Глубоководные проекты Nautilus Minerals
Специальная сессия на Петербургском международном экономическом форуме была посвящена ресурсам Мирового океана. После сессии мы встретились с Джоном Парианосом, вице-президентом канадской компании Nautilus Minerals, которая первой начала добывать металлы на морском дне.
На сессии говорилось, что сдерживающим фактором освоения ресурсов полезных ископаемых Мирового океана являются технологии, а наиболее сложными для добычи являются глубоководные залежи твердых полезных ископаемых.
Да, глубоководная разведка и добыча ископаемых требуют особых технологий, я бы даже сказал, особой идеологии в плане освоения ресурсов. Наша компания ведет целый ряд проектов.
Для этого ей разработаны специальные добычные суда и масса другого специального оборудования. В частности, на нашем пилотном проекте по добыче полиметаллических сульфидов в территориальных водах Папуа-Новой Гвинее Solwara 1 работает современное судно, которое оснащено соответствующим оборудованием. Судно построено в Китае и введено в эксплуатацию. Специальные добычные комбайны созданы компанией SMD. Для добычи более глубоководных – железомарганцевых конкреций (ЖМК) и кобальтоносных железомарганцевых корок (КМК) - также есть наработки. Для их добычи потребуется второе судно. Нами уже проведена тестовая добыча ЖМК с глубины 4000 м.
На сессии вы сказали, что компания Nautilus Minerals участвует в нескольких проектах по добыче металлов на морском дне. В каком из них наблюдается наибольший прогресс?
Компания Nautilus Minerals является первой компанией в мире, которая начала реализацию конкретных проектов промышленной добычи. Пионером здесь был наш проект по добыче полиметаллических сульфидов в территориальных водах Папуа-Новой Гвинеи. Здесь мы продвинулись дальше всего. Получены все разрешения, экологическое заключение, имеется лицензия на разработку, завершена разработка добычного оборудования. Можно начинать работу.
Промышленная добыча уже началась?
Еще нет. В настоящий момент идет сборка добычного комплекса.
Какие полезные компоненты месторождения Solwara 1 представляют для вас наибольший интерес?
В первую очередь нас интересует медь и золото из полиметаллических сульфидов. Но важнее всего сейчас показать, что добыча металлов на морском дне в принципе возможна и что она может быть прибыльной.
А как обстоит дело с вашим контрактом на добычу железомарганцевых конкреций в глубоководной зоне Кларион-Клиппертон?
В 2011 года компания Tonga Offshore Mining Limited (TOML) — 100%-ная дочерняя компания Nautilus Minerals Inc. — получила от правительства Королевства Тонга участок в зоне Кларион-Клиппертон площадью Area of 74 713 km2 для проведения на нем разведочных работ. Контракт был одобрен Международным органом по морскому дну (МОМД) при ООН в январе 2012 года. Мы заинтересованы в этом проекте. Полностью готовы проекты оборудования, созданы его образцы. Мы ждем, когда со стороны Международного органа по морскому дну будут урегулированы юридические моменты, разрешающие добычу.
Когда это должно произойти?
В 2020 году. Сейчас готовится список контракторов.
Это будет совместный проект с российской стороной?
Нет, у нас свой проект, у российской стороны — свой, но в той же зоне Кларион-Клиппертон. Мы работаем в кооперации, как коллеги.
Насколько высока конкуренция в секторе морской добычи металлов? Или вы пока одни?
Нет-нет, у нас, конечно, есть конкуренты. Что касается разработки добычного оборудования, мы, наверное, лидеры. Очень активно в этом же направлении работает правительство Японии. У них уже тоже полностью готовы добычные комплексы. В территориальных водах Японии имеются залежи металлов, и они в ближайшем будущем начнут промышленную разработку этих залежей.
В плане разведки запасов металлов на морском дне активно работают ученые и технологи из Южной Кореи, Германии, России, Франции, Китая. Недавно к ним присоединилась Польша.
Наиболее высокая конкуренция, конечно, в области добычи полиметаллических сульфидов. К примеру, самой совершенной технологией добычи этих руд обладает бельгийская компания DEME — самая крупная компания в мире, занимающаяся инженерными работами на морском дне. Для нас это очень серьезный конкурент. Есть американские компании. Крупнейшая из них — Lockheed. Они заходят через британские международные контракты. Разработкой добычных судов занимается также сингапурская компания Keppel. У них огромный опыт создания специализированных судов для нефтегазовой отрасли. Ну и конечно, китайские компании. Minmetals Corporation — одна из крупнейших в мире горнодобывающих компаний — тоже участвует. У Китая есть свой собственный контракт.
Но мы все равно были первыми — первой компанией, которая в 2011 году получила контракт на промышленную отработку полиметаллических сульфидов. И хот мы не такие большие, как наши конкуренты, у нас, в отличие от них, уже есть конкретные производственные успехи. Но ситуация меняется прямо на глазах. Интерес к глубоководным полезным ископаемым в мире резко нарастает.
Каковы, по вашему мнению, перспективы еще одного типа морских полезных ископаемых — глубоководных илов, содержащих редкоземельные металлы?
Этот тип глубоководных полезных ископаемых известен уже лет 20-30. Японцы активно ведут разведку этих илов в своих территориальных водах. В ближайшее время планируют начать добычу. Американцы также собираются добывать эти илы вблизи Островов Кука. Для илов, на мой взгляд, главный вопрос — технология обогащения, потому что добыча илов не представляет никакой проблемы.
А как вы оцениваете экологические риски такой добычи?
Добыча любых глубоководных полезных ископаемых — дело новое и непривычное. Поэтому беспокойство людей по поводу экологии здесь вполне объяснимо. Но на сегодняшний день проведено уже огромное количество исследований, касающихся экологических аспектов глубоководной добычи. Беспокойство происходит от того, что люди думают, что добыча на дне будет наносить такой же экологический ущерб, как добыча на поверхности. Но это не так. Экологический ущерб от добычи на поверхности намного больше, однако это не мешает людям разрабатывать наземные месторождения полезных ископаемых.
Ущерб будет очень небольшим прежде всего из-за эффекта масштаба. Участки отработки на дне несоизмеримо малы по сравнению с общими размерами дна Мирового океана. Например, площадь нашего пилотного проекта Salwara 1 составляет всего 59 квадратных километров.
Второй аспект — крайне низкая степень физического нарушения рельефа дна при подводной добыче. Полезные ископаемые по сути просто собираются с поверхности. Еще один аспект — на дне, в отличие от земной поверхности, нет водных потоков, рек, озер, подземных вод, неизбежно загрязняющихся при наземной или подземной добыче. Но самый главный аспект — под водой не будет производиться никаких технологических процедур по обогащению или обработке руды.
Подходя к созданию технологий глубоководной добычи, мы используем современные методы и оборудование, отвечающие самому высокому уровню экологической безопасности, который не предусмотрен ни для какого оборудования наземной добычи.
Справка
Nautilus Minerals — первая в мире компания, которая занялась коммерческим освоением морского дна с целью добычи цветных металлов (золота и меди). Основной проект Nautilus Minerals — участок Salwara 1 — расположен в территориальных водах Папуа-Новой Гвинеи, на глубине около 1600 метров в море Бисмарка примерно в 30 км от побережья острова Новая Ирландия. Месторождение обнаружено в 1996 году. В 1997 году компания Nautilus Minerals получила лицензию на разведку участка, а в январе 2011 года — на его разработку. Предположительный объем запасов участка оценивается в 1540 килотонн руды с содержанием меди 8,1%, золота 6,4 г/т, серебра 34 г/т и цинка 0,9%.
Схема расположения участка Salwara 1
Текст и фото: Владислав Стрекопытов